Медленно-медленно приоткрыть глаза, чтобы уловить очередной кусочек темноты, пока пальцы степенно сжимают тонкие лямки серой сумки-рюкзака. В нём не лежало фонарика, весь груз не имел практического смысла.
Кажется, что-то разбилось. Терези резво отступила в сторону ещё до того, как услышала грохот. На её плечах уже ничего не было. Под пеленой страха рассудок не трещал по швам, он просто сдал свои позиции. Телефон… Кажется, этот кусок пластика с кучей микросхем остался у брата. Если чуду техники особенно свезло, оно сейчас валяется в пыльной куче обломков.
И если пыльной куче обломков особенно свезло, она только что поглотила неудачливого студента, пыталась про себя пошутить девушка. Только от этой шутки ей не стало легче, как, впрочем, и от порчи государственного имущества.
- Джун, где…
Споткнулась. Чёрт.
Чуть больше получаса тому назад Хакабе едва удержалась от того, чтобы увязаться вслед за толпой и прокатиться на американских горках. Если бы несколько человек оказались убедительнее одного, всё бы закончилось волной безудержных криков на особенно крутом повороте. Но это же слишком просто для скандальной банды отважных борцов за справедливость, или, по крайней мере, энной её части.
Ватные ноги оказались на редкость устойчивыми волей переменной удачи. За наличием вертикальной опоры пришлось только облегчённо выдохнуть, после чего особенно громко вскрикнуть на вдохе. Врезалась в кого-то, отступая назад. Надо же.
Пара минут на то, чтобы перевести дух и снова закрыть глаза, питая слабые надежды на то, что перепады электроэнергии сугубо временные. Почему-то захотелось бежать, даже когда разум твердил, что это достаточно глупо. В комнате не было третьего, просто быть не могло. Вдох, выдох.
- Скажи уже что-нибудь! Меня бы здесь вообще не было, если бы не ты! – шёпотом. Но настолько громким, что юноша, стоящий позади, точно слышал. А ведь он даже и не поймёт, к чему это.
По поводу первопричины говорящая, естественно, ошибалась. Преднамеренно, ей просто нужно было избавиться от наболевшего. Винить в происходящем кого угодно, кроме себя, людям свойственно. Если в неподходящий момент присвоить себе ещё и повинность в происходящем, можно с совершенной точностью свихнуться, устойчива твоя психика или нет.
Накануне они опять спорили. Кано говорил, что с настолько плохим зрением американские горки даже должного эффекта не произведут, а очки будут просто-напросто лишними. Как разговор дошёл до этого известно одному Господу, если не учитывать всю противоречивость факта существования оного. Конечно же, возражение показалось необходимым, а через десять минут слушатели утомились перебрасывать взгляды с одной стороны на другую и вежливо удалились. И стало ясно, что договориться о развлекательной программе будет куда сложнее, чем представлялось раньше.
Сжала кулаки как можно сильнее, чтобы хоть немного собраться с мыслями и не растрачивать энергию на дополнительные кванты злобы, направленной в пустоту. Зрение, точно. Именно из-за него темнота так пугает, прямо как маленького ребёнка, у которого забрали любимую игрушку в ночной тиши. Что, если всё совсем не так? Лампочка вовсе не перегорела, и дело не в предохранителях каких-нибудь. Всё дело в глазах.
Ну только не снова, а? Кто-то уже шутил таким образом, даже в школе. Шутка или нет? Кто кинет монетку? А впрочем, не стоит. Ребром упадёт.
Собирались посмеяться над ужасающими чудесами техники, заглянув в комнату страха. Терези никогда не была в таких, она была слишком маленькой и пугливой, когда парк ещё посещали всей семьёй. Особого желания и сейчас не наблюдалось, но для полной картины мира вдруг пригодится? Когда, если не сейчас, в конце концов. Да и в какой-то мере оставлять и без того в определённой мере отчуждённого Джуна одного не хотелось – казалось, он вообще ввязался во всё это только из уважения к Хироюки.
Не сказать, что понять его было нельзя. Вот только в данный момент для осознания гораздо проще другое.
Надо найти свет. Хоть костёр развести, хоть починить проводку. Или в полной мере привыкнуть к тому, что зрение отсалютовало многим раньше положенного… Или, как вариант, разнести помещение тесное достаточно, чтобы воззвать к бонусной клаустрофобии. Нужно просто что-то делать, не сидеть на месте. Нелогичные герои фильмов ужасом теперь кажутся такими простыми и понятными в своём желании выйти из дома и посмотреть, кто же постукивает по стеклу снаружи, что даже смешно становится. А ведь старые легенды оживают, если в них верить.
Терези почти что верит, практически спутав происходящее с фантазией. Она не обернётся, пока не услышит знакомого голоса.

Проекция вектора напряжения резко ушла в минус. Отпустило. Скрипучие байки громкоговорителя не придали надежды, но уточнили:  технические неполадки всему виной и только. Машины выходят из строя, реки впадают в моря, бабочки над рисовыми полями порхают. Замечательные насекомые, хоть Терези их видела разве что помещёнными в деревянные рамочки с пробитыми меленькими иголочками крыльями… Ладно, плохой пример. Но сложилось всё не так плохо.
Если не считать того, что люди здравомыслящие в радиусе нескольких метров перевелись.
- Мы к тебе со всей душой, а ты на всеобщие собрания с домкратом? – наигранно вздохнула девушка в скором времени, лениво стянув с плеча чужую ладонь. Команда они или нет? Не погибнут, если будут держаться за руки, а лишний плюс к координации никогда не бывает лишним в кромешной темноте. Хотя, быть может, Кано как раз что-то и мог разглядеть, в отличие от особо одарённых. Последние, кстати, единогласно решили, что шутить здесь не к месту, прокашлявшись и сменив тон на более серьёзный. – Я как раз о том, что дверь раздвижная. Такую бы даже Ян с братиком не выбили.
Подкреплять свои не слишком оптимистичные доводы тем, что дверь ещё и под что-то вроде полки замаскирована, школьница не стала. Она просто сомневалась в своей памяти вполне естественным образом: весь дом был спланирован так, чтобы пространство изначально казалось ограниченным и закрытым. Если не видеть помещение снаружи, можно действительно испугаться – иной раз нужно буквально проползти вдоль стены, чтобы обнаружить проход. Сенсоры движения, нажимные плиты, какая разница? Перед тем, как попасть в эту тёмную комнату, можно ещё и в краске вымазаться. Целое ведро бутафорской крови на голову – это действительно неожиданно и даже неприятно, что и говорить. Глядя на то, как обустроен этот аттракцион, недолго предположить, что и вся эта «поломка» включена в программу. В таком случае прямо сейчас никто не рвётся спасать якобы подстрадавших, и спасаться нужно самостоятельно. Точно так же, как и из предшествующего зала.
…А может, всё вообще запланировано таким образом, чтобы захватить новоиспечённую банду живьём. Всех до единого. Зовите Хакабе нездоровой, но ей действительно стало не по себе при подобной мысли. Очень не по себе.
- Я видела окно, - даже целостное предложение прозвучало обрывочно из-за слишком резкого спада интонации. Воцарилась тишина, точно такая же, как и до первых попыток подать голос.
Более того, Терези отпустила Джуна и сделала несколько беззвучных шагов в сторону. Медленно, на носочках. За, по-видимому, ближайшей стеной о чём-то усиленно спорили люди, и очень хотелось услышать, что речь шла о какой-нибудь незначительной мелочи типа починки какого-нибудь генератора. Мило, актуально. Гораздо милее, чем спор о том, в какое именно отделение полиции везти кучку хулиганов – в данном случае бинарную.
Юноша наверняка ничего не слышит, и будет очень плохо, если он начнёт перебивать спорщиков. Звукоизоляция не настолько плоха, чтобы представлялось возможным слышать фоновый шум, когда его кто-то усиленно перебивает. Тем не менее, сейчас не оставалось ничего, кроме как...
Кроме как слушать душераздирающий вопль в духе лучших скримеров всех времён и народов. Наверняка наступила на что-то не то. Неудачно наступила на какую-то плитку, называется, безвозвратно утеряв бессчётное количество нервных клеток за раз. И за спиной наверняка что-то выскочило, что-то злобное на верёвочках. И ещё повезло, если именно за спиной! В такой обстановке сложнее всего определить, где и что именно двигалось. Помотав головой, брюнетка решила, что с неё хватит. И не только на сегодня, на жизнь целую. Только безобидные мистификации, никаких больше внезапных радостей на и без того не выдерживающие повседневных забот плечи.
Почему, в конце концов, не музей? Там тоже можно бы отыскать множество неизведанных и интересных вещей, даже если посещать подобные заведения лучше со спальным мешком.

С тихим возражением, застрявшим в горле противным комом, Терези тихонько цыкнула языком. Браво, Кано – ещё немного, и пост главнокомандующего твой. Осталось подобрать тёмную униформу, под стать привычному стилю, и вручить раритетный нихонто. А девушка, в свою очередь, станет верным адъютантом – из тех, что первыми проводят остриём карманного ножа по коже меж лопаток. Даже стало немного грустно оттого, что физические параметры помешают долгой службе на благо родины и великого народа. Впрочем, необязательно становиться метким снайпером, можно сыграть что-то delle tragedie di Shakespeare; закрыть боевого товарища собственным телом, чтобы его потом всё равно убили, обезумевшего от горя и потерявшего над собой контроль. Хотя, стоит тут же оговориться, вспомнив, насколько велик энтузиазм «высшего по званию» в отношении других членов банды. Новейшие прогнозы гласят, что он, скорее пожмёт плечами и дальше пойдёт, скупо бросив что-то насчёт тела ближайшей медсестре. И это если только очень-очень повезёт.
Но всё-таки форма… Да, форма столь бесчувственному на сотню и двадцать три первых взгляда управленцу была бы к лицу. И куда же скатились твои размышления, Хакабе?
- …Посмотришь, можно ли через это окно вылезти. Хорошо? – на японском. Абсолютно точно на японском. Но как минимум половину фразы одна персона не распознала, прислушиваясь скорее к бесцветному тембру, а то и в облаках витая, рассуждая о чём-то совершенно бесполезном.
Дослушала, опомнилась, получила информацию и отложила где-то в подкорке черепной коробки, всё больше напоминавшей о коте Шрёдингера. Вот мысли есть, а вот их нет. И ты не разберёшь, что к чему, пока не узришь их воочию – а лоботомия, в свою очередь, штука болезненная. Так что, как бы грустно заканчивать с отголосками разбушевавшейся на фоне общего стресса фантазии ни было, придётся. На то, чтобы справиться с мотивационным аспектом, уходит от силы две-три секунды. От недавних глупостей остаётся только лёгкий румянец на щеках за потерянным временем, и это уже радует.
-  Ну, командор, я бы с радостью, - осторожно ощупывая пространство под ногами, - но, боюсь, опять на что-нибудь налечу, пока буду вас искать, и не без последствий.
Может быть, будь комната пустой, Терези и нашла бы своего товарища по несчастью на слух. Да и без гипотез, это аксиоматично. Но в кромешной, как кажется, темноте – а с таким зрением оно неудивительно, - всё становится гораздо сложнее. И ещё сложнее потому, что где-то неподалёку валяется разгромленное при помощи увесистого рюкзака нечто. Может, какая-нибудь полка или очередной механизм под удар попали, и тогда можно очень весело наступить на торчащий гвоздь или схватиться за оголённый провод. Как там говорится? Нет проблем – придумай их сам?
Метр-другой всё же был пройден, а дальше уже стало совсем нехорошо. Да, пусть придёт большой и не-добрый Джун, возьмёт на ручки и лично отнесёт к предполагаемому пути освобождения. Ему ничего не стоит, он сильный и… Сильный, ладно. Недаром, в конце концов, ему все оказывают посильное доверие.
- Так что помоги мне не убить твоё душевное равновесие окончательно, пожалуйста, - с лёгким налётом язвительности, хоть и символическим, протянула Хакабе, стараясь верить, что её не потащат за волосы подобно мешку с картошкой. Она правда старалась иронизировать, чтобы поддержать хоть какие-то жалкие остатки воодушевления, но уже в процессе стало ясно, что только свет в этих четырёх стенах действительно подарит надежду.
И в этот самый момент взгляд совершенно случайно обнаруживает то самое окошко, которое и стало центральной фигурой всего условного плана. Оно было занавешено, но лучи солнца всё равно пробивались из-под плотной ткани по контуру, образуя прямоугольник. В детстве римские шторы из-за такого пустяка школьнице совершенно не нравились, но теперь она даже начала проникаться к скромному элементу декора симпатией. А почему бы и нет? Всё равно есть время до того, пока Кано не сделает хоть что-нибудь. Увы, без него сейчас ни один скромный процесс не пройдёт, как надо. Если бы зависимое положение было чутоку менее привычным, оно бы и раздражало, и из себя выводило. Сейчас же всё свелось к более спокойному, чем некоторое время назад, и немного утомительному ожиданию – без предвкушений и прочих прикрас, которыми так любят себя тешить те, кто привык догонять или ждать.